Иоанна Хмелевская - Алмазная история [Великий алмаз, Большой алмаз]

Я обернулась, и как раз в этот момент из порнографии вылетела какая-то исписанная бумажка, которую я поймала на лету. Крыська с книгой подошла к столу.

Мне хватило одного взгляда.

— Это не средние века, а Ренессанс. А, «Фривольная жизнь дам в иллюстрациях». Покажи-ка… И в самом деле, талантливо сделано.

— Кажется, отсюда что-то вылетело, — рассеянно заметила Кристина, с интересом разглядывая легкомысленное произведение. — А, ты подняла… Да, и в самом деле, беззаботная была эпоха. Запиши книгу, раз уж ты там сидишь. Тем более что она на итальянском. А на бумажке что?

— Корреспонденция наших предков, — пробормотала я, погружаясь в чтение.

Через минуту мы уже обе читали старое письмо, оказавшееся намного интереснее ренессансной порнографии.

«Дорогой друг! — писал кто-то старинным почерком. — Я приложил все старания, чтобы наилучшим образом выполнить твою просьбу. Вот какие подробности удалось разузнать об интересующей тебя истории.

Разумеется, виконт де Нуармон поступил легкомысленно, однако справедливости ради должен с прискорбием заметить, что госпожа де Бливе тоже не безгрешна. Не вызывает сомнения сам факт обмена вышеупомянутой дамы на самый большой алмаз в мире, так называемый Великий Алмаз. Виконт де Нуармон просто-напросто уступил радже Бихара госпожу де Бливе в обмен на этот алмаз. По имеющимся у меня сведениям госпожа де Бливе чувствовала себя оскорблённой такой сделкой, а сведениями о том, что было с этой дамой потом, я не располагаю. А виконт лишился алмаза. Владел он им законно, коль скоро раджа отдал его добровольно. При штурме виконт был тяжело ранен, его вынесли с поля битвы, но уже без алмаза. Видимо, его кто-то украл.

Мне довелось стать случайным свидетелем сцены, полагаю, весьма знаменательной. Мы перевозили раненых на побережье, когда неожиданно один из местных принялся разыскивать среди них виконта, а найдя, передал ему от имени раджи сообщение, которое и довелось мне услышать. Не почитаю постыдным для моей чести такое обстоятельство, ибо я не прислушивался специально, просто совершенно случайно услышал. Видимо, виконт и этот индус были хорошими знакомыми и доверяли друг другу, ибо индус сказал следующие: „Твою вещь я спрятал вместе с моей в храме Шивы. Вот что повелел сообщить тебе мой господин“. Раненый виконт был явно взволнован таким сообщением, но он и рта раскрыть не успел. Посланец раджи исчез молниеносно.

Сдаётся мне, дорогой друг, что речь шла об алмазе, а виконту был известен тот самый храм Шивы. Возможно, он ещё отыщет свой алмаз, что лично я сочту величайшей несправедливостью, ведь как-никак госпожа де Бливе не являлась собственностью виконта.

Завоёванные нами земли заняли англичане. Некий капитан Блэкхилл…» На этом письмо обрывалось. Мы с Кристиной уставились друг на дружку.

— Неужели? — полувопросительно, полуутвердительно проговорила Кристина.

— Ты думаешь? — неуверенно отозвалась я.

Сев со мной рядом, сестра сама принялась перечитывать обрывок письма, напряжённо нахмурившись.

— Сдаётся мне, некий капитан Блэкхилл входил в число наших предков, — веско заявила Кристина. — По крайней мере прабабка Каролина в девичестве звалась Блэкхилл, я запомнила, в завещании говорилось…

Молча встав, я отправилась наверх и вернулась с ксерокопией прабабушкиного завещания.

«Я, Каролина де Нуармон, урождённая Блэкхилл…» Так начиналось завещание.

— Выходит, один прадедушка свистнул алмаз у другого прадедушки? — не поверила я.

Кристина сделала неудачную попытку задумчиво покачаться в кресле. Ничего не получилось, старинное кресло оказалось слишком тяжёлым.

— Интересно, интересно… Он есть. Он должен быть. Не потерялся и не пропал. Может, вы найдёте его. Я не цитирую прабабушку, я просто конспективно излагаю содержание её письма. Не кажется ли тебе, что прабабушка, говоря так, имела в виду именно алмаз, вдвойне фамильную реликвию? И какая нам разница, кто именно из предков в своё время сумел им завладеть?

— Учитывая раджу Бихара, действие происходило в Индии, — так же задумчиво произнесла я, размышляя вслух. — Кто знает, кто знает…

И мы опять уставились друг на дружку. Больше не требовалось слов. Послание неизвестного друга столь же неизвестному адресату сулило большие надежды и открывало перед нами широкие горизонты.

Долго просидели мы в молчании и неподвижности. Трудно было так сразу переварить столь грандиозную фамильную тайну. Не столь уж мало прожили мы на свете, но до сих пор никто из наших родичей даже не намекал на фамильный алмаз, никто о нем не знал, во всяком случае мы ни словечка не слышали.

Информация, содержавшаяся в обрывке старого письма, была для нас полной неожиданностью, и, если бы не известные фамилии, мы бы на письмо и внимания не обратили. А так оно сразу как-то очень удачно дополнило хаотичное посмертное письмо прабабушки, адресованное нам, правнучкам. Считай, получили уже два посмертных письма.

Из второго следует, что виконт де Нуармон, несомненно, наш предок, отколол номер с какой-то дамочкой сомнительного поведения, избавившись от неё с большой выгодой для себя. Эквивалент за даму не сгинул, не пропал, хотя долгое время так думали. Благородный раджа спрятал его в надёжном месте. А что дальше? Вот бы узнать…

Прабабка Каролина была уверена на все сто — алмаз существует. Правда, эти её все сто изложены в сотне бессвязных фрагментов посмертного письма, но она не сомневалась в своём утверждении. Да ещё и нас озадачила, завещая его найти во что бы то ни стало. Первым шагом на пути к алмазу прабабушка сочла приведение в порядок библиотеки. При чем тут библиотека? Где Рим, а где Крым… А может, алмаз вернулся к прадедушке и укрыт где-то в библиотеке? Нет, ведь прабабушка чуть ли не в каждой строке своего письма утверждала, что его здесь нет. О боже, где же логика?! И все-таки, не исключено, упоминая таинственного его, прабабушка Каролина могла иметь в виду именно тот самый Великий Алмаз, который обязан вернуться к представителям нашего рода. К нам с сестрой!

Я почувствовала, что меня бросило в жар, а по телу забегали мурашки. Как он там написал? Самый большой алмаз в мире…

Вот интересно, какой он, самый большой алмаз в мире?

— Вроде бы «Куллиан» весил более трех килограммов[8], — пробормотала Кристина. — Его разрубили на куски.

Я рассеянно взглянула на неё. Ну конечно, опять мы одновременно подумали об одном и том же. Итак, примем, что нечто подобное существует, и попытаемся отыскать? Мысль очень завлекательная, но глупая. Обнаружить в наши дни потрясающий алмаз, завалявшийся в каком-то тайнике? Наверняка, если даже и был когда-то, давно затерялся во мраке истории. Но все-таки подумать следует… А Кристина, помолчав, с раздражением проговорила:

— Интересно, кто писал это письмо и кому? О прадедушке де Нуармоне в нем говорится как о третьем лице. И откуда оно взялось тут, в библиотеке?

На меня снизошло вдруг нечто вроде дара ясновидения.

— Адресатом мог быть поклонник госпожи де Бливе! — вдохновенно вымолвила я. — Явился к нашему прадедушке и швырнул ему в лицо это письмо, требуя сатисфакции. Насчёт поединка ничего не скажу. А вот уверена — в тот момент прадедушка читал как раз Брантома, чтобы немного развлечься, он ещё не оправился от ран, полученных в экзотических битвах. Письмо сунул в книгу в качестве закладки. И привет. Осталось на века.

— Возможно, так оно и было, возражать не стану. А вот прабабушка не даёт мне покоя…

— В каком смысле?

— Мне кажется, она знала больше, чем написала нам. Откуда, интересно? Ведь не из этого же…

И Крыська помахала страничкой старого письма. Я уже открыла рот, собираясь задать глупый вопрос, но не задала. Догадалась, о чем думала сестра. До Брантома прабабушка не добралась, так что письма предка не читала. Ведь не оставила бы в книге столь важного свидетельства, подтверждающего права нашего рода на алмаз.

И я ограничилась замечанием:

— Очень благородно со стороны прадедушки, что он не похитил драгоценность в пылу боя, прикончив раджу.

— Заметила, у наших предков была нехорошая привычка делать закладки в книгах из того, что в данный момент оказывалось под рукой, в том числе и из такой важной корреспонденции. Помнишь, нам ещё попалось приглашение на пикник…

— Точнее, половина приглашения.

— В Мольере, если не ошибаюсь.

— И целая открытка поздравительных глупостей…

И в самом деле, когда мы с сестрой занялись ещё не обследованной прабабушками частью библиотеки, обнаружили в книгах в качестве закладок хранившиеся веками обрывки писем и записок. А в той части, что была до нас обследована, ничего подобного не сохранилось. Правда, это ещё не было прямым доказательством, но давало основания задуматься.

— Вообще-то, многовековой переписки должно бы тут больше сохраниться… — начала было я излагать пришедшее в голову предположение, но сестра не дала закончить.